Для людей, вроде Моргана Гайста (Morgan Geist), у которых музыка это самое главное в жизни сокровище последние года прошли в спокойствии. К музыке, благодаря свершившейся цифровой революции стали относиться иначе, и даже принимая во внимание царящее воодушевление о новых способах производства, чувствуется в этой области что-то среднее между цинизмом и культурным пессимизмом. И в этом есть причина, почему Морган выпускает свой второй альбом за те десять лет, что прошли с момента выхода его дебютного альбома «The Driving Memoirs». Нельзя сказать, что все эти десять лет он сидел, сложа руки, тут все скорее наоборот. Его лейбл Environ по прежнему считается бастионом диско и близкой к нему музыки, где уютно себя чувствуют артисты вроде Кэллей Полар (Kelley Polar). Плюс надо припомнить проект Metro Area, действующий с начала нулевых, и являющийся дуэтом между Гайстом и Даршаном Джесрани (Darshan Jesrani), и благодаря их усилиям танцполы временами погружаются в бархатный блеск. Но сейчас Морган Гайст смотрит на окружающий мир с плохо скрываемым негативом и фатализмом. И он, как это и подобает жителю перенаселенного Нью-Йорка, похож на невротика, снова и снова, прерывая свою речь, смешком. Смех, который нельзя считать смехом, в котором чувствуется солидная порция горечи. «Double Night Time», который он записывал последние три года, и где на вокале присутствует его друг – вокалист группы Junior Boys Джереми Гринспен (Jeremy Greenspan). Это попытка найти потерянное вдохновение и веру в музыку – с синти-попом, большим количеством вокала и целым букетом из пошлых мелодий. В своей новой студии, находящейся в нью-йоркском районе Квинс, сидя на не распакованных ящиках словоохотливый, и по прежнему очень приятный в общении Морган Гайст объясняет точку зрения на некоторые вещи.

Твоему последнему сольному альбому «The Driving Memoirs», который, несмотря на всю свою игривость, похож по звучанию на детройтское техно, уже больше десяти лет. С тех пор ты довольно сильно изменился музыкально, взять хотя бы, для примера, Metro Area. Однако первый трек на твоем новом альбоме называется «Detroit». Не было ли цели у тебя, что вопреки всем музыкальным различиям между альбомами, создать некий мост, намекающий на непрерывность твоего творчества?

Нет, ничего такого не было. Это просто совпадение. Текст к «Detroit» появился после моей поездки в Детройт, которая не была связана с музыкой. Эта песня появилась на свет скорее благодаря депрессивным мыслям, которые меня сопровождали в этой поездке. И этот трек никак не служит почитанием города и его музыки.

Кажется, ты самого себя сэмплировал.

Да, я использовал какие-то части из своих треков «24 K» и «Lullaby» с пластинки «Super EP», вышедшей в 2001 году на Environ. Я, конечно, мог бы и оба оригинала на альбом поместить, но они не очень вписывались в альбом. Ну и помимо этого, я должен был показать свое умение изменять, работать с музыкой, и поэтому я заново переосмыслил эти треки и использовал какие-то их части.

А вообще с альбомом «Double Night Time» довольно интересная штука произошла. Я не хочу звучать мелодраматично, но альбом делался в то время, когда я боролся сам с собой, да и мое отношение к музыке сильно изменилось. В конце концов «Detroit» повествует о том, насколько я раньше восторженно относился не только к музыке, но и к жизни вообще, и как я медленно начал терять этот энтузиазм. Вероятно это один из симптомов старения, я теряю ощущение, порой скучаю когда слушаю музыку. Но не поймите меня превратно, музыку я люблю по-прежнему. Но я сейчас не чувствую вызова, который должен от нее исходить. Да и не люблю климат, в котором музыка сегодня обсуждается и слушается. Если я слушаю музыку, значит я слушаю только музыку. Я концентрируюсь на музыке, это событие. Сегодня же музыка слушается в айподах, и почему-то только новые треки, которые можно получать на всяких специальных блогах. Я помню как я радовался, как волновался , когда выходил альбом, который мне нравился. Выход альбомов раньше был каким-то событием и сегодня мне этого очень не хватает. Я тут недавно прочитал в интервью, что раньше очереди выстраивались перед музыкальными магазинами, если выходил какой-то альбом интересный. А сегодня я вижу очереди только если какой-нибудь гребанный айфон выходит. И тогда все принимаются слушать музыку на этих чертовых приборах… (смеется) Но я альбом я так долго потому делал, что дело не в отсутствии идей, а по прямо противоположной причине: у меня было ощущение, что я должен был выносить этот альбом, потому что я уже был готов потерять веру и в музыку и в себя.

Теперь и с вокалом

Ты ведь впервые писал и мелодии и тексты песен, когда работал над этим альбомом…

Не совсем впервые, впервые я издаю песни с моими текстами и вокальными мелодиями. Немного неловко себя чувствую (смеется). У меня было чувство, что я должен сам с собой побороться, чтобы расти дальше, и что я должен побороть свои личные проблемы.

Я просто отталкивался от слуха, что вы сотрудничали при работе над альбомом. Однако Джереми мне сказал, что он по сути ничего и не делал. Все уже было готово, и ему оставалось только спеть.

Он так говорит, только потому что ему надо как-то защититься. (смеется)

Он говорит, что многому у тебя научился. То, как тщательно ты подходишь к работе, в отличии от его подхода, ну и прежде всего то, что касательно вокала, на него конечно произвело впечатление.

Я тоже кое-чему научился от Джереми. И я верю что его подход к работе лучше моего.

Насколько?

Я имею ввиду вокал. Ведь все зависит от обстоятельств, чего ты хочешь. То, как Джереми управляется с вокалом – это просто супер. Я большой поклонник Junior Boys, но первый их альбом «Last Exit» действительно звучит погано. Я имею ввиду не песни, а как все сделано. Даже Джереми с этим соглашается. Но альбом мне все-таки нравится сильно, я его слушал настолько часто, что мне кажется что и недолжно быть всегда совершенно и педантично. Ведь объективного совершенства нет. У нас с Даршаном в Metro Area часто случается так, что ошибки и небрежно сделанные партии становятся лучшими моментами песен. «Double Night Time», по большому счету это возврат к навязчивому перфекционизму, который раньше меня отличал. На «The Driving Memoirs», моем первом сольном альбоме, каждый звук звучал именно так, как мне было нужно, но я тогда еще не понимал, что ошибки тоже хороши. Наверное поэтому он сейчас и звучит так скучно. (смеется)

Диско, поп-музыка, Морган и весь этот обман с танцевальной музыкой

И твои треки и твой лейбл Environ все-таки двигаются в направлении, которое никак не связано с диско или с тем, что записывает Metro Area, скорее все связано с электрик-буги и синти-попом.

Поп-музыка у меня всегда важную роль играла. Даже на моем первом релизе вышедшем на Metamorphic, хоть и было все пропитано детройтским техно, но и там уже я использовал специальные хуки. Я люблю хорошо сделанные песни. Я в этом направлении развиваюсь очень хорошо. Кэллей Полар (Kelley Polar) для Environ стал очень большим шагом в этом направлении. И я хотел сделать что-то подобное. Metro Area же являлся полностью противоположным проектом. Хотя были люди которые убеждали нас что в музыке Metro Area непременно нужно добавить вокал. Даршан и я мы были всегда резко против этого. Главной идеей стоящей за альбомом Metro Area были дабы. Диско-дабы, такое муди-буги. Собственно для меня это был техно-проект, и ни разу не диско. И мы своей музыкой прежде всего хотели вызвать определенные настроения. Мы запустили Metro Area где-то в 2000 году, и вокал правда где-то мелькал. За последнее время Environ развился в другом направлении. Я всегда хотел чтобы он стал лейблом, на котором можно услышать массу разных стилей. Все мои любимые лейблы были как раз с такой политикой. Даже такой классический диско и буги лейбл как Prelude выпускал пластинки, которые были натуральной поп-музыкой. Различие заключается в том, что поп-чарты раньше были несколько другими, нежели чем сегодня. Можно было запросто найти в R&B чарте поп-песню Шароны Редд (Sharona Redd), которая звучала и в клубах. Сегодня такое уже не встретишь, ну если только это не будет хип-хоп. Ой, снова начинаю ворчать. Люблю я поворчать. Но поп-музыка все равно, всегда важную роль играла. Ну и надо сказать, что современная танцевальная музыка меня интересует мало. Время от времени мне попадаются новые треки, которые мне действительно нравятся, но я когда выступаю в роли диджея, я почти всегда играю старые пластинки. Я стал чертовым старпером. Чтобы танцевальная музыка меня заинтересовала она должна быть немного таинственной, что-то такое в ней должно быть, что я не сразу смогу понять или определить. А если я слушаю сегодняшние пластинки с танцевальной музыкой, то я сразу понимаю как создавался трек, что вообще хотели сказать музыканты. Это ведь все становится сразу очевидным. А если ты пишешь поп-песни, или даже индии-музыку, то там ты можешь концентрироваться на других звуках, чтобы создать хорошую песню, музыку. Там способов выражения больше. Мне это больше нравится. «Double Night Time» наполовину состоит из песен а наполовину из классических техно-треков. Есть песни, которые я записал используя акустическую гитару. Я не добивался правильного звучания, а порой вообще писал песни так, чтобы их можно было сыграть на пианино, и они, как мне кажется, страшновато звучат. Это были треки, на которых по большей части звучит вокал Джереми. Я в большей степени отвечал за создание техно-треков. Там не так сильно все зависит от песенной структуры или мелодии, ведь песня должна развиваться – а тут уже надо использовать звуковой дизайн, разные студийные трюки. Мне нравилось увязывать между собой и то и другое. В танцевальной музыке редко идет речь о песне, там все заморачиваются на звуке. И поэтому такая музыка быстро устаревает. Как только на рынке появляется новый плагин, все начинают его использовать и он быстро становится скучным и все ждут нового плагина. В этом есть что-то занятное, но это делает музыку одноразовым продуктом.

Ты довольно много выступаешь как диджей. Как же тебя удается это делать с твоим явным недоверием к танцевальной музыке? Ты также относишься и клубному времяпрепровождению?

За последнее время я довольно много сводил. Моя главная мотивация в музыкальном мире это все оставаться музыкальным творцом. Музыкантом, который вечно что-то записывает. Никаких живых музыкантом, никаких диджеев. Даже если мне нравится и то и другое. Я хотел стать кем-то, вроде….(думает)….Квинси Джонса, например. Не то чтобы мне нравилось все что он делал, но я хотел быть похожим на него из-за того, что он чувствует чей-то талант и помогает людям его реализовать. Мне нравилась сама идея, когда человек находится в тени, за которого говорит его музыка. Мне нужно лучше научиться музицировать, чем болтать, потому что когда я начинаю болтать то я начинаю жаловаться и ворчать. Одним словом это он был моим идеалом. Однако культура изменилась – люди выкладывают музыку в сеть, продажа музыки падает и все такое, так что это умение больше не нужно. Поэтому я так много в последнее время диджею. Таким образом я зарабатываю себе на жизнь. Правда я бы с удовольствием посидел бы полгодика в студии, отшлифовывая пластинки. Я не говорю, что мне не нравится сегодняшнее мое положение, я рад что у меня столько выступлений, но в идеале, я должен другим заниматься. Если бы у меня была возможность безвылазно сидеть в студии весь год, и зарабатывать этим себе на жизнь, то я бы диджеил три раза в год. Просто я больше радуюсь когда музыкой занимаюсь.

Double Night Time

Джереми мне сказал что, «Double Night Time» должен был стать этаким анти-Metro Area альбомом. Не мог бы ты сказать по этому поводу поточнее?

Все верно сказал он. Но ведь Metro Area группа не чья-нибудь а моя. Это моя музыка. И, понятное дело, это высказывание можно поставить под сомнение. Я не могу сделать анти-альбом Metro Area. Просто Metro Area это другой вид моей работы – более педантичная и тщательная. Мы очень тщательно подходили к тому, как что звучит, где у нас вылезают ошибки. Это была реакция на то, что даже классические записи дополнительно обрабатываются. Поэтому все старые диско-пластинки растаскиваются на лупы и фильтруются. А мы работали так, как будто это все мы делаем живьем, и создаем собственные оригиналы диско. После того как Metro Area начали так делать, диско снова получило стимул и его начали все больше и больше слушать. Я даже тут прочел, что сейчас начнется возрождение диско. Однако этого мне не понятно. Скорее всего, это все благодаря успеху Hercules & Love Affair. Это все запрограммировано. Сейчас есть несколько человек, которые играют угарное, космическое диско, и я тут подумал, а какой была бы реакция, если бы я написал альбом в жанре нью-вейв. С драм-машинами и клавишными. (смеется). «Double Night Time» не очень вписывается в происходящее. Это не очень энергичная и мягкая музыка. Ну то есть я против всего этого. То есть не то чтобы, у меня какая-то жесткая позиция была, а вот просто мои размышления на этот счет. (смеется). И в этом отношении это да, это анти-Metro Area альбом. Я просто представил себе что делаю все эти неизвестные диско-эдиты, как-то аж хорошо стало.

В промо-текстах мелькают слова, вроде «запретные удовольствия» и глэм-рок…

(смеется) Нет, это был прогрессив-рок. У меня первый контакт с синтезаторной музыкой был в детстве, когда мои старшие брат с сестрой слушали ее. Devo и B-52 слушала моя сестра, а брат слушал Yes и Emerson, Lake & Palmer, и тому подобную чепуху. На альбоме есть песня «Sky-plue Pink» в котором я свои воспоминания обработал о китче Emerson, Lake & Palmer и пафосе Pink Floyd. Эта бесцветная, мелодраматическая песня написана в честь моего брата. Когда я был маленьким у него были длинные волосы, наверное много травы выкуривал, и всегда называл момент, когда летнее солнце заходило за горизонт, и еще было синее небо, так вот он этот момент называл «Skyblue Pink». Ну это такая нелепая штуковина, в духе хиппи. Многие из этих прог-роковых вещей и вправду плохи. Как-то неудобно даже. Но эти вещи на меня производили нужный эффект. Песня «Nocebo» на альбоме – это еще один пример из моих воспоминаний – как я, шестлетний, лежу с братом на земле и слушаю его пластинки с классикой рока. Все это пронизано ностальгией.

А есть ли свет в конце туннеля?

Facebook сегодня важнее музыки. Если ты принимаешь все близко к сердцу, то можешь себе представить как все маргинализируется, и тогда твой энтузиазм может пошатнуться. Но никто не знает, что будет дальше. Можно привести пример с американской культурой еды. Развитие этой культуры можно можно рассматривать в качестве аналогии к музыкальной культуре. В течении долгих лет речь шла только о том, что все должно становиться дешевле, способы снабжения быстрее и все в таком духе. Тем временем, в больших городах возникло встречное движение. Уже есть движение Slow Food, люди запускают магазины с экологически чистой едой. У меня такое ощущение, что критическая масса скоро достигнет, и тогда люди просто взбунтуются. Наверное что-то похожее будет и с музыкой. Конечно сравнивать еду и музыку несколько странно, но это все я очень близко к сердцу принимаю. Это (смеется) просто еще один способ разочароваться в американской культуре потребления. И сейчас все потихоньку изменяется. Майкл Поллан, который написал несколько книг, вроде «In Defense Of Food», набирает популярность. И его основное высказывание заключается в том, что чем лучше еда, тем дороже она должна стоить. Дороже не в том смысле, что она должна быть недоступной, а в том, что придется менять приоритеты в пользу еды и платить больше денег за более высокое качество. И проводить больше времени за едой. Наверное многое из этого касается и музыки. Наверное музыка заменит фаст-фуд и когда-нибудь люди устанут от этого, и тогда к музыке снова вернется ее значимость.

Автор: Свен фон Тюллен

Для людей, вроде Моргана Гайста (Morgan Geist), у которых музыка это самое главное в жизни сокровище последние года прошли в спокойствии. К музыке, благодаря свершившейся цифровой революции стали относиться иначе, и даже принимая во внимание царящее воодушевление о новых способах производства, чувствуется в этой области что-то среднее между цинизмом и культурным пессимизмом. И в этом есть причина, почему Морган выпускает свой второй альбом за те десять лет, что прошли с момента выхода его дебютного альбома «The Driving Memoirs». Нельзя сказать, что все эти десять лет он сидел, сложа руки, тут все скорее наоборот. Его лейбл Environ по прежнему считается бастионом диско и близкой к нему музыки, где уютно себя чувствуют артисты вроде Кэллей Полар (Kelley Polar). Плюс надо припомнить проект Metro Area, действующий с начала нулевых, и являющийся дуэтом между Гайстом и Даршаном Джесрани (Darshan Jesrani), и благодаря их усилиям танцполы временами погружаются в бархатный блеск. Но сейчас Морган Гайст смотрит на окружающий мир с плохо скрываемым негативом и фатализмом. И он, как это и подобает жителю перенаселенного Нью-Йорка, похож на невротика, снова и снова, прерывая свою речь, смешком. Смех, который нельзя считать смехом, в котором чувствуется солидная порция горечи. «Double Night Time», который он записывал последние три года, и где на вокале присутствует его друг – вокалист группы Junior Boys Джереми Гринспен (Jeremy Greenspan). Это попытка найти потерянное вдохновение и веру в музыку – с синти-попом, большим количеством вокала и целым букетом из пошлых мелодий. В своей новой студии, находящейся в нью-йоркском районе Квинс, сидя на не распакованных ящиках словоохотливый, и по прежнему очень приятный в общении Морган Гайст объясняет точку зрения на некоторые вещи.

Твоему последнему сольному альбому «The Driving Memoirs», который, несмотря на всю свою игривость, похож по звучанию на детройтское техно, уже больше десяти лет. С тех пор ты довольно сильно изменился музыкально, взять хотя бы, для примера, Metro Area. Однако первый трек на твоем новом альбоме называется «Detroit». Не было ли цели у тебя, что вопреки всем музыкальным различиям между альбомами, создать некий мост, намекающий на непрерывность твоего творчества?

Нет, ничего такого не было. Это просто совпадение. Текст к «Detroit» появился после моей поездки в Детройт, которая не была связана с музыкой. Эта песня появилась на свет скорее благодаря депрессивным мыслям, которые меня сопровождали в этой поездке. И этот трек никак не служит почитанием города и его музыки.

Кажется, ты самого себя сэмплировал.

Да, я использовал какие-то части из своих треков «24 K» и «Lullaby» с пластинки «Super EP», вышедшей в 2001 году на Environ. Я, конечно, мог бы и оба оригинала на альбом поместить, но они не очень вписывались в альбом. Ну и помимо этого, я должен был показать свое умение изменять, работать с музыкой, и поэтому я заново переосмыслил эти треки и использовал какие-то их части.

А вообще с альбомом «Double Night Time» довольно интересная штука произошла. Я не хочу звучать мелодраматично, но альбом делался в то время, когда я боролся сам с собой, да и мое отношение к музыке сильно изменилось. В конце концов «Detroit» повествует о том, насколько я раньше восторженно относился не только к музыке, но и к жизни вообще, и как я медленно начал терять этот энтузиазм. Вероятно это один из симптомов старения, я теряю ощущение, порой скучаю когда слушаю музыку. Но не поймите меня превратно, музыку я люблю по-прежнему. Но я сейчас не чувствую вызова, который должен от нее исходить. Да и не люблю климат, в котором музыка сегодня обсуждается и слушается. Если я слушаю музыку, значит я слушаю только музыку. Я концентрируюсь на музыке, это событие. Сегодня же музыка слушается в айподах, и почему-то только новые треки, которые можно получать на всяких специальных блогах. Я помню как я радовался, как волновался , когда выходил альбом, который мне нравился. Выход альбомов раньше был каким-то событием и сегодня мне этого очень не хватает. Я тут недавно прочитал в интервью, что раньше очереди выстраивались перед музыкальными магазинами, если выходил какой-то альбом интересный. А сегодня я вижу очереди только если какой-нибудь гребанный айфон выходит. И тогда все принимаются слушать музыку на этих чертовых приборах… (смеется) Но я альбом я так долго потому делал, что дело не в отсутствии идей, а по прямо противоположной причине: у меня было ощущение, что я должен был выносить этот альбом, потому что я уже был готов потерять веру и в музыку и в себя.

Теперь и с вокалом

Ты ведь впервые писал и мелодии и тексты песен, когда работал над этим альбомом…

Не совсем впервые, впервые я издаю песни с моими текстами и вокальными мелодиями. Немного неловко себя чувствую (смеется). У меня было чувство, что я должен сам с собой побороться, чтобы расти дальше, и что я должен побороть свои личные проблемы.

Я просто отталкивался от слуха, что вы сотрудничали при работе над альбомом. Однако Джереми мне сказал, что он по сути ничего и не делал. Все уже было готово, и ему оставалось только спеть.

Он так говорит, только потому что ему надо как-то защититься. (смеется)

Он говорит, что многому у тебя научился. То, как тщательно ты подходишь к работе, в отличии от его подхода, ну и прежде всего то, что касательно вокала, на него конечно произвело впечатление.

Я тоже кое-чему научился от Джереми. И я верю что его подход к работе лучше моего.

Насколько?

Я имею ввиду вокал. Ведь все зависит от обстоятельств, чего ты хочешь. То, как Джереми управляется с вокалом – это просто супер. Я большой поклонник Junior Boys, но первый их альбом «Last Exit» действительно звучит погано. Я имею ввиду не песни, а как все сделано. Даже Джереми с этим соглашается. Но альбом мне все-таки нравится сильно, я его слушал настолько часто, что мне кажется что и недолжно быть всегда совершенно и педантично. Ведь объективного совершенства нет. У нас с Даршаном в Metro Area часто случается так, что ошибки и небрежно сделанные партии становятся лучшими моментами песен. «Double Night Time», по большому счету это возврат к навязчивому перфекционизму, который раньше меня отличал. На «The Driving Memoirs», моем первом сольном альбоме, каждый звук звучал именно так, как мне было нужно, но я тогда еще не понимал, что ошибки тоже хороши. Наверное поэтому он сейчас и звучит так скучно. (смеется)

Диско, поп-музыка, Морган и весь этот обман с танцевальной музыкой

И твои треки и твой лейбл Environ все-таки двигаются в направлении, которое никак не связано с диско или с тем, что записывает Metro Area, скорее все связано с электрик-буги и синти-попом.

Поп-музыка у меня всегда важную роль играла. Даже на моем первом релизе вышедшем на Metamorphic, хоть и было все пропитано детройтским техно, но и там уже я использовал специальные хуки. Я люблю хорошо сделанные песни. Я в этом направлении развиваюсь очень хорошо. Кэллей Полар (Kelley Polar) для Environ стал очень большим шагом в этом направлении. И я хотел сделать что-то подобное. Metro Area же являлся полностью противоположным проектом. Хотя были люди которые убеждали нас что в музыке Metro Area непременно нужно добавить вокал. Даршан и я мы были всегда резко против этого. Главной идеей стоящей за альбомом Metro Area были дабы. Диско-дабы, такое муди-буги. Собственно для меня это был техно-проект, и ни разу не диско. И мы своей музыкой прежде всего хотели вызвать определенные настроения. Мы запустили Metro Area где-то в 2000 году, и вокал правда где-то мелькал. За последнее время Environ развился в другом направлении. Я всегда хотел чтобы он стал лейблом, на котором можно услышать массу разных стилей. Все мои любимые лейблы были как раз с такой политикой. Даже такой классический диско и буги лейбл как Prelude выпускал пластинки, которые были натуральной поп-музыкой. Различие заключается в том, что поп-чарты раньше были несколько другими, нежели чем сегодня. Можно было запросто найти в R&B чарте поп-песню Шароны Редд (Sharona Redd), которая звучала и в клубах. Сегодня такое уже не встретишь, ну если только это не будет хип-хоп. Ой, снова начинаю ворчать. Люблю я поворчать. Но поп-музыка все равно, всегда важную роль играла. Ну и надо сказать, что современная танцевальная музыка меня интересует мало. Время от времени мне попадаются новые треки, которые мне действительно нравятся, но я когда выступаю в роли диджея, я почти всегда играю старые пластинки. Я стал чертовым старпером. Чтобы танцевальная музыка меня заинтересовала она должна быть немного таинственной, что-то такое в ней должно быть, что я не сразу смогу понять или определить. А если я слушаю сегодняшние пластинки с танцевальной музыкой, то я сразу понимаю как создавался трек, что вообще хотели сказать музыканты. Это ведь все становится сразу очевидным. А если ты пишешь поп-песни, или даже индии-музыку, то там ты можешь концентрироваться на других звуках, чтобы создать хорошую песню, музыку. Там способов выражения больше. Мне это больше нравится. «Double Night Time» наполовину состоит из песен а наполовину из классических техно-треков. Есть песни, которые я записал используя акустическую гитару. Я не добивался правильного звучания, а порой вообще писал песни так, чтобы их можно было сыграть на пианино, и они, как мне кажется, страшновато звучат. Это были треки, на которых по большей части звучит вокал Джереми. Я в большей степени отвечал за создание техно-треков. Там не так сильно все зависит от песенной структуры или мелодии, ведь песня должна развиваться – а тут уже надо использовать звуковой дизайн, разные студийные трюки. Мне нравилось увязывать между собой и то и другое. В танцевальной музыке редко идет речь о песне, там все заморачиваются на звуке. И поэтому такая музыка быстро устаревает. Как только на рынке появляется новый плагин, все начинают его использовать и он быстро становится скучным и все ждут нового плагина. В этом есть что-то занятное, но это делает музыку одноразовым продуктом.

Ты довольно много выступаешь как диджей. Как же тебя удается это делать с твоим явным недоверием к танцевальной музыке? Ты также относишься и клубному времяпрепровождению?

За последнее время я довольно много сводил. Моя главная мотивация в музыкальном мире это все оставаться музыкальным творцом. Музыкантом, который вечно что-то записывает. Никаких живых музыкантом, никаких диджеев. Даже если мне нравится и то и другое. Я хотел стать кем-то, вроде….(думает)….Квинси Джонса, например. Не то чтобы мне нравилось все что он делал, но я хотел быть похожим на него из-за того, что он чувствует чей-то талант и помогает людям его реализовать. Мне нравилась сама идея, когда человек находится в тени, за которого говорит его музыка. Мне нужно лучше научиться музицировать, чем болтать, потому что когда я начинаю болтать то я начинаю жаловаться и ворчать. Одним словом это он был моим идеалом. Однако культура изменилась – люди выкладывают музыку в сеть, продажа музыки падает и все такое, так что это умение больше не нужно. Поэтому я так много в последнее время диджею. Таким образом я зарабатываю себе на жизнь. Правда я бы с удовольствием посидел бы полгодика в студии, отшлифовывая пластинки. Я не говорю, что мне не нравится сегодняшнее мое положение, я рад что у меня столько выступлений, но в идеале, я должен другим заниматься. Если бы у меня была возможность безвылазно сидеть в студии весь год, и зарабатывать этим себе на жизнь, то я бы диджеил три раза в год. Просто я больше радуюсь когда музыкой занимаюсь.

Double Night Time

Джереми мне сказал что, «Double Night Time» должен был стать этаким анти-Metro Area альбомом. Не мог бы ты сказать по этому поводу поточнее?

Все верно сказал он. Но ведь Metro Area группа не чья-нибудь а моя. Это моя музыка. И, понятное дело, это высказывание можно поставить под сомнение. Я не могу сделать анти-альбом Metro Area. Просто Metro Area это другой вид моей работы – более педантичная и тщательная. Мы очень тщательно подходили к тому, как что звучит, где у нас вылезают ошибки. Это была реакция на то, что даже классические записи дополнительно обрабатываются. Поэтому все старые диско-пластинки растаскиваются на лупы и фильтруются. А мы работали так, как будто это все мы делаем живьем, и создаем собственные оригиналы диско. После того как Metro Area начали так делать, диско снова получило стимул и его начали все больше и больше слушать. Я даже тут прочел, что сейчас начнется возрождение диско. Однако этого мне не понятно. Скорее всего, это все благодаря успеху Hercules & Love Affair. Это все запрограммировано. Сейчас есть несколько человек, которые играют угарное, космическое диско, и я тут подумал, а какой была бы реакция, если бы я написал альбом в жанре нью-вейв. С драм-машинами и клавишными. (смеется). «Double Night Time» не очень вписывается в происходящее. Это не очень энергичная и мягкая музыка. Ну то есть я против всего этого. То есть не то чтобы, у меня какая-то жесткая позиция была, а вот просто мои размышления на этот счет. (смеется). И в этом отношении это да, это анти-Metro Area альбом. Я просто представил себе что делаю все эти неизвестные диско-эдиты, как-то аж хорошо стало.

В промо-текстах мелькают слова, вроде «запретные удовольствия» и глэм-рок…

(смеется) Нет, это был прогрессив-рок. У меня первый контакт с синтезаторной музыкой был в детстве, когда мои старшие брат с сестрой слушали ее. Devo и B-52 слушала моя сестра, а брат слушал Yes и Emerson, Lake & Palmer, и тому подобную чепуху. На альбоме есть песня «Sky-plue Pink» в котором я свои воспоминания обработал о китче Emerson, Lake & Palmer и пафосе Pink Floyd. Эта бесцветная, мелодраматическая песня написана в честь моего брата. Когда я был маленьким у него были длинные волосы, наверное много травы выкуривал, и всегда называл момент, когда летнее солнце заходило за горизонт, и еще было синее небо, так вот он этот момент называл «Skyblue Pink». Ну это такая нелепая штуковина, в духе хиппи. Многие из этих прог-роковых вещей и вправду плохи. Как-то неудобно даже. Но эти вещи на меня производили нужный эффект. Песня «Nocebo» на альбоме – это еще один пример из моих воспоминаний – как я, шестлетний, лежу с братом на земле и слушаю его пластинки с классикой рока. Все это пронизано ностальгией.

А есть ли свет в конце туннеля?

Facebook сегодня важнее музыки. Если ты принимаешь все близко к сердцу, то можешь себе представить как все маргинализируется, и тогда твой энтузиазм может пошатнуться. Но никто не знает, что будет дальше. Можно привести пример с американской культурой еды. Развитие этой культуры можно можно рассматривать в качестве аналогии к музыкальной культуре. В течении долгих лет речь шла только о том, что все должно становиться дешевле, способы снабжения быстрее и все в таком духе. Тем временем, в больших городах возникло встречное движение. Уже есть движение Slow Food, люди запускают магазины с экологически чистой едой. У меня такое ощущение, что критическая масса скоро достигнет, и тогда люди просто взбунтуются. Наверное что-то похожее будет и с музыкой. Конечно сравнивать еду и музыку несколько странно, но это все я очень близко к сердцу принимаю. Это (смеется) просто еще один способ разочароваться в американской культуре потребления. И сейчас все потихоньку изменяется. Майкл Поллан, который написал несколько книг, вроде «In Defense Of Food», набирает популярность. И его основное высказывание заключается в том, что чем лучше еда, тем дороже она должна стоить. Дороже не в том смысле, что она должна быть недоступной, а в том, что придется менять приоритеты в пользу еды и платить больше денег за более высокое качество. И проводить больше времени за едой. Наверное многое из этого касается и музыки. Наверное музыка заменит фаст-фуд и когда-нибудь люди устанут от этого, и тогда к музыке снова вернется ее значимость.

Автор: Свен фон Тюллен

По материалам сайта: http://www.mixmag.info/