Рикардо Виллалобос, артист в самом точном смысле этого слова, обладает потрясающей способностью в одном из самых ограниченных жанров электронной музыки творить с такой страстью, что его саунд несет в мир сумасшедшую энергетику.

По мере погружения в мир электронной музыки и поиска секретов танцпола Рикардо начал устраивать нелегальные вечеринки по всей Германии. Благодаря этим вечеринкам и таланту новатора, его с распростертыми объятьями приняли в семью лейбла Playhouse. Пластинки крутились, записывались диски, открывались лейблы (и довольно быстро закрывались - "Заниматься лейблом не мое призвание") и стало понятно, что обе карьеры - как диджея, так и композитора - стремительно превзошли даже самые смелые его ожидания. Естественно, он наслаждается возможностью преподносить свой ритмичный ударный и мелодичный саунд с таким размахом, но вместе с этой позицией неизбежно возникает одна единственная проблема, и она преследует его на протяжении всей успешной карьеры: бешеная популярность.

"Конечно же я обожаю быть диджеем, и не считаю это своей работой. Это занятие для души, мне по-настоящему очень нравится, что люди танцуют под музыку, которую я для них играю. Но терпеть не могу, когда тебя любят только из-за популярности, не интересуясь творчеством. Люди могут быть твоими фанатами, не заостряя при этом внимания на твоей музыке - все дело, опять же, в популярности. Но в целом я конечно, всей душой обожаю свое дело".

 

Ricardo Villalobos родился в Сантьяго 6 августа 1970 года в семье преподавателя журналистики и учителя математики. Через три года его семья переезжает в Германию, сбегая от жестокой диктатуры Августо Пиночета, захватившего власть.

Рикардо очень любил музыку с ранних лет, но музыкантом себя не видел, несмотря на то, что семья со стороны отца была очень музыкальной. Например, Виолетта Парра (бабушка Рикардо) считается заслуженным музыкантом страны. Она участвовала в протестах при помощи своей музыкальной одаренности. Дядя Рикардо также являлся музыкальным гением. Он играл на гитаре в течение 30 лет и жил в каком-то собственном мире, все считали его сумасшедшим.

 

- Конечно, но не изменило мой энтузиазм, который по-прежнему пылает в моей душе, когда речь заходит о ночных вечеринках и сведении пластинок. Но теперь я думаю не только о себе, но и своем сыне, как мои родители когда-то думали обо мне. Теперь у меня есть повод пораньше придти домой.

 

В силу тогдашней моды Рикардо Виллалобос был большим поклонником Depeche Mode, даже следил за их гастролями по Европе, чтобы послушать их вживую. С их подачи Рикардо и начал писать музыку. Ему было 15 лет, когда он взялся за продюсерство. Тогда же он начал организовывать вечеринки, некоторые из них были нелегальными.

Позже увлечение все-таки стало карьерой. Потребовалось 10 лет, чтобы Рикардо полностью осознал, что в ди-джеинге надо упорно трудиться, десять лет, чтобы осознать, что ему хочется этим жить. В 1994 году он создал свою первую запись для Playhouse. Хотя, первым треком все же логичней считать запись, сделанную в 1992 для лейбла Overdrive. Затем он лично участвовал в организации рекорд компаний, но осознал, уже после, что маркетинг не для него.

- Социальные связи имеют свои минусы: как ты относишься к тому, что другие музыканты подражают тебе?
- Друзья говорят, что я не должен показывать как работаю. Но я передаю все свое знание. Ведь это единственная возможность мне как художнику оставаться живым. От молодежи, с которыми я сотрудничаю, я получаю огромное количество энергии. Очень надеюсь, что вследствие этого возникнет клубная музыка, которая не так ярко бросается в глаза. И в этом будет моя заслуга. Одновременно с этим, я наталкиваюсь на замечательные пластинки, которые напоминают мне мои собственные: я могу играть их и не должен двигаться в этом направлении.

 

До сих пор Рикардо черпает вдохновение в творениях известной группы, также как и среди других музыкантов, например Daniel Miller, Thomas Melchior, Baby Ford, Daniel Bell и Andrew Weatherall. Однажды даже начал пользоваться ритмичными южно-американскими напевами, чтобы добавить в свое звучание что-то новенькое.

"Когда я пишу музыку, то мечтаю о клубе в белых тонах с лучшим звуком, чтобы было легко и спокойно. Чистый воздух. Приятные запахи. Люди встречаются, не обязательно ночью, для того, чтобы послушать музыку, чтобы услышать звуки. Это состояние обогащает энергией, которую дарит движение под музыку. По этой причине я люблю играть в Fabric. Это мой любимый клуб. Там звуковики настолько отдаются делу, что звук построен совершенно. Если вдруг игла соскакивает, прибегает кто-нибудь из них, заменяет иглу и удостоверяется, что все хорошо. Это профессионально. И управляет клубом человек, который очень любит музыку. Это просто замечательно"

- Кажется, что в треках ты разрабатываешь какое-то свое представление о клубах, которое выходит за известные ритуалы ночной жизни.
- Да, это моя мечта – построить клуб исключительно на звуке. Это был бы клуб, который мог бы работать днем и олицетворять здоровый образ жизни, когда танцевали бы под удивительную музыку, звучащую с невероятных устройств. Такое место не связывало бы автоматически музыку с сигаретным дымом, наркотиками и всеми этим бытующими стереотипами, а являлось бы полной противоположностью – исполняло бы роль терапии.

- Я думаю, что еще не все исчерпано. Хотя полностью все возможности такого подхода исчерпали еще Autechre, которых я очень уважаю. Просто нужно иметь энергию, которую стараться помещать в музыку, чтобы все это задышало и задвигалось. Все скорее зависит от фантазии.

 

- В противоположность утонченной монотонности присутствует такое модное направление как нью-рейв. Что для тебя этот феномен?
- Есть люди, которые копаются в окружающем их трэше и бегают от одной помойки к другой. Плюс ко всему этому сверху сыпят еще мусора. Каждый отдельный мусорный бак это музыкальный стиль. Нью-рейверы играют хиты Мадонны вперемежку с трансом и панковскими группами, и тем самым люди в треш закапываются все глубже и глубже. Мне кажется, это просто невероятным. В дальнейшем музыкальная информация станет ровной, как пешеходный переход, и нужно будет совсем немного времени, чтобы в этом разобраться. Это полная противоположность тому, что делаю я. Если я слышу новую пластинку, на которой присутствуют какие-то элементы, то во мне уже просыпается диджей. Я знаю эффект этого диска и могу его по-разному использовать. Ну, это как музыка с тысячей виражей. Оргазм за оргазмом. И если ты не женщина, то справиться с этим попросту нельзя.

- В своих сетах ты часто играешь другую музыку, в некоторой степени ее тоже можно считать новой: дабстеп. Как она подходит к тебе, с твоим интересом к хаусу и техно?
- Для меня дабстеп является переходным мостом между драм-энд-бэйсом и хаусом. При скорости 160 ударов в минуту в д-н-б столько вещей происходит, что сложно все это воспринимать, если вы, конечно, не подросток, который одной рукой играет в Playstation, другой варит лапшу и одновременно разговаривает со своей подругой. Музыка стала быстрее, восприятие стало быстрее, я ничего против не имею. Дабстеп же дает больше времени, используя при этом идеи д-н-б, как мне кажется: бескомпромиссное обращение со звуком граничит с гениальностью, плюс технология печати пластинок исследует максимальные возможности использования низких частот.

- Тебе всегда было важно сотрудничать с другими музыкантами?
- Несколько моих друзей имеют свои студии рядом с моей. Ходят друг к другу и слушают, кто что делает, советуются друг с другом. Плюс постоянно молодежь ошивается, узнают, что такое мастеринг и сведение. Все друг у друга учатся. Мне жаль музыкантов, которые ведут жизнь отшельника. Большинство треков с микса для Fabric возникли в момент радости, царящей в моей душе. Микшерный пульт был выключен, и маленькие приборчики вели свою собственную жизнь. Время от времени надо было просто нажимать кнопку.

- Доволен ли ты тем, как тебя общество воспринимает?
- Отчасти. Конечно, я благодарен людям, что они тратят свои деньги на то, чтобы послушать мои выступления. Но тот хайп, то восхищение, что царит вокруг моей личности, меня сильно нервирует. При этом многие совершенно незнакомы с моим творчеством. В Лондоне так вообще черт-те что творится. Я уже два раза на афтепати не мог нормально играть, так как меня люди просто достали. После пары пластинки я не выдержал и все к чертям послал. Еще вот с записыванием...

У меня много очень крутой музыки от моих друзей, которую должен услышать мир. Но почти на всех мероприятиях, где мне приходится выступать, мои сеты тайком записываются. Потом какие-нибудь идиоты выкладывают все это в Интернет, остальные скачивают себе, и полные кретины из этого делают бутлеги.

Мой ремикс на Depeche Mode выходил в трех разных версиях, прежде чем появился промо CD у Mute. Раньше мне было безразлично, что происходит в интернете, но теперь есть убеждение, что надо с этим безобразием как-то заканчивать. Тут был один тип, который полтора года вел от моего имени Myspace, и даже одну девушку в себя влюбил. Она потом, как-то приходит в Panorama Bar, обнимает меня, целует и говорит мне: «Ну, вот и я». Я ей отвечаю: «Сорри, но я тебя не знаю». Вы бы видели, что с ней потом было. Мне о ней весь вечер заботиться пришлось.

Чилийский шаман минималистичных ритмов Рикардо - один из тех немногих музыкантов, которые стараются привнести нечто новое в постепенно ржавеющий жанр. Он всегда находится в авангарде, задает вектор развития и, конечно же, дарит пищу для копирования бесчисленному полчищу минимал-музыкантов.

И вот 07 марта Рикардо Виллалобос на вечеринке "Cocoon Moscow" во временном помещении "ARMA17"

Не пропустите!